Красная звезда Поверженный Берлин
(От специальных корреспондентов “Красной звезды”)
Накануне и в день 1 мая сражение за Берлин достигло наивысшего напряжения. Атаки советской пехоты и танков, огневые налеты артиллерии и бомбовые удары авиации надломили оборону немцев на Шпрее и каналах, в Тиргартене и во всем центре города.Многие немцы поняли, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Немецкие лейтенанты, майоры, полковники выходили с белыми флагами и просили пощады.
2 мая враг капитулировал. По улицам Берлина прошли многотысячные колонны немецких пленных. Но некоторые группы вражеских войск продолжали сопротивляться. Бои с ними шли до самого вечера.
Теперь представилась возможность проехать и пройти почти по всем улицам Берлина. Перед нашими главами предстала поверженная в прах германская столица. Развалины, воронки, сожженные танки и разбитые пушки, изрешеченные трамвайные вагоны, полузаваленные траншеи, кучи гильз, свежие могилы и еще не убранные трупы немецких солдат и офицеров, множество белых флагов, толпы унылых и голодных жителей — таков сегодня Берлин. Поднявший меч от меча погибнет. Город, где замышлялись адские планы разрушения и покорения мира, сам лежит в развалинах, сам поднял белый флаг.
В местах, где сопротивление врага было особенно сильным, больше всего разрушений, больше могил и вражеских трупов, больше разбитой техники. Вот знаменитая переправа Герц-Шпрее в Шенегельде. Оба берега выжжены огнем пушек и бомб. Железнодорожный виадук на Бранаузр-штрассе пробуравлен снарядами- большие груды бетона разбросаны по сторонам, рельсы и железные конструкции разворочены.
По Блюхегпгтрассс подъезжаем к Ландгер-каналу. Через него в этом месте переправились подразделения полковника Смолина. До сих пор цел штурмовой мостик, хотя взорванный немцами капитальный мост уже восстановлен. В большой воронке от авиабомбы-сгоревший «тигр».
Справа и слева стоят наши танки. Их много. Вся Блюхерплац запружена огромными самоходками, танками «Т-34», орудиями на тракторной тяге, а меж ними наши лихие повозочные с сеном.
— Вы куда?
— В парк. Туда кони еще вчера прошли.
Кони пошли в Тиргартен. Туда и мы пробирались всю ночь, но лишь к утру достигли Белле Аллпаппеплац. Среди газонов огромная колонна. Прямо впереди начинается Фридрихштрассе, чуть левее- улица правительственных зданий, знаменитая Вильгельмштрассе. Но двигаться вперед на машине уже нельзя — улицы, переулки забиты.
Мы пошли пешком. Решили идти врозь — но Фридрихштрассе и по Вильгельмштрассе.
Фридрихштрассе. Здесь шли самые ожесточенные бои. Тут не то что проехать — пройти нельзя! Вся мостовая провалилась. Под улицей проходит метро — своды его обвалились. Люди карабкаются вдоль зданий, а внизу, в туннеле, лишенном крыши, на рельсах гудит наш тягач, буксирующий два вагона метрополитена. Вагоны часто сходят с рельс, их ставят на место, и движение продолжается. Кругом стоят гул и шум.
По Лейпцигерштрассе, пересекающей Фридрихштрассе, двигались немецкие автомобили. Кто-то открыл по ним огонь. Ударились в стену три машины, остальные остановились и выбросили белые флаги. Стрельба прекратилась.
— Русиш, аллее капут! — вопили немцы.
Выяснилось, что это шел сдаваться эсэсовский полк. Его разоружили. Немецкие машины остались на месте, а солдаты пошли пешком. Впереди шагали офицеры.
Слева на Вильгельмштрассе шло тоже движение вперед. Наших бойцов встречало немецкое население, вылезающее из подвалов. Покорно и робко они поднимали белые флаги. На Потсдамском вокзале развеваются десятки красных флагов. Их ставили все — кто брал вокзал и кто проходил мимо.
На Унтер ден Липден нельзя ни проехать, ни пройти. Девять накатов бревен положены в воротах и все пересыпаны песком. Мы поднялись на баррикады. Видно было, как над зданиями советского и французского посольств реяли красные флаги. Но здесь же рядом в здании Академии художеств еше шел бой. Дым и гарь окутывали зпаменитую улицу.
Мы прошли на запад в Тиргартен. Парк горел. Деревья трещали и корчились в огне.
Здание рейхстага дымится. Свод зала заседаний провалился. Но над скелетом купола гордо реет знамя нашей победы.
Новая имперская канцелярия — берлинская резиденция Гитлера, серое мрачное здание, тоже горит. Окна заложены штабелями книг. Между ними торчат пулеметы. Рядом — немецкие пулеметчики. Они мертвы. Украшенные железными крестами, они валяются на грудах рассыпанных крестов.
Мы подошли к парадному подъезду. Двери завалены ящиками. Лишь в небольшой проход меж ними “ныряют” наши бойцы. Ящики полны изящными красными коробочками. В них -кресты с дубовыми листьями.
В канцелярии Гитлера жарко. Огонь подбирается ближе. Полы накалены и вот- вот рухнут. Надеваем противогазы и бегом по коридору пробегаем к окну. Сквозь подошвы сапог ощущается тепло. Дым. Гарь. Ничего осмотреть нельзя. Приходится через окно по железной лестнице выбираться наружу.
К министерству авиации нас привел какой-то старый немец, которого мы нашли на улице сидящим на чемоданах возле тумбы. Ведомство Геринга, который так любил навешивать на себя кресты, защищено не этим ненадежным “ширпотребом”, а толстой каменной стеной. Впрочем, и она вся пробита артиллерией. Само здание горит, войти в него нельзя. Но цело гигантское бомбоубежище. Из него вылезают штатские немцы и просят хлеба, воды.
Таков Берлин в первые минуты после его падения. Он весь в огне, дыму, в руинах. По улицам бредут десятки тысяч пленных в серо-зеленых мундирах.
— Куда ведёшь? -спросили мы автоматчика, конвоировавшего многотысячную колонну пленных.
-Очищать ихнюю столицу, — ответил тот.
И, действительно, пленные уже работают в городе. Берлин повержен. Его постигла судьба, которую он принес многим мирным городам Европы. Возмездие свершилось!
Подполковник Л. ВЫСОКООСТРОВСНИЙ.
Подполковник П. ТРОЯНОВСКИЙ.
БЕРЛИН, 3 мая (по телеграфу).
