«Кровоточили раны», нанесенные войной
(Продолжение. Начало здесь).
Молодость брала свое. Теперь, вернувшись с завода, девушки выходили на ночное дежурство, чтобы немецкие снайперы не прилетели бомбить столицу. Постепенно землячки отдалились друг от друга, появились новые знакомые. Приезжие, как и наши знакомые, были простые, скромные, готовые на любую работу. Надо сказать, что Наталья тоже старалась сэкономить хоть какую-нибудь копеечку. Нет, не о себе она думала. Одна из подружек собиралась вернуться домой, ссылаясь на то, что чувствует себя плохо. Вот через нее-то Наташа и хотела отправить своим немного денег и подарков. Но потом, спустя много лет, девушка узнала, что Мария ничего родным нашей героини не привезла.
— Уже после войны, когда я вернулась домой, перенеся такие тяжести, что и врагу не пожелаешь, встретила Машку в пригородном поезде, — вспоминала Наталья Степановна. — Меня удивило, что подруга сделала вид, что меня не узнала. И лишь когда я сама к ней подошла, она стала нести чушь о вражеском налете на железнодорожную станцию, хотя на этом участке фашистов давно не было. Война практически закончилась.
Это Наталья рассказала мне в мирное время. А пока, оставшись в столице, в выходные дни молодежь отправляли помогать подмосковным хозяйствам, ведь далеко не все сельские жители вернулись с фронта. Впрочем, те, что добрались до родного дома, были в основном после ранения.
Ездили в колхоз парни и девчата охотно, понимая, что от их помощи зависит, будет ли осенью на их столах хлеб, станут ли на карточки выделять продуктов хоть чуть больше. В заводской столовой кормили впроголодь. Есть хотелось всегда. Девчонки, с которыми в комнате жила Наталья, были немного старше и покрепче. Но свою «худышку» они поджаливали, хотя поделиться продуктами не могли, разве что Раиса, познакомившись с парнем из Москвы, приносила иногда соседкам по общежитию то конфетку, то пряник, которые они растягивали на два дня.
Этот злосчастный день, который перевернул всю жизнь Натальи и ее подружек, наступил нежданно-негаданно. Погрузившись в кузов автомобиля, молодежь уселась, кто на ведро, кто просто пристроился у бортика. Настроение было хорошее. Война закончилась. Парни и девушки строили планы на будущее. Наталья мечтала съездить на малую Родину, повидаться с родными и вернуться в Москву, чтобы поступить в школу рабочей молодежи, получить среднее образование. Затем училище, которое открылось при заводе. Уж очень хотелось девушке стать барышней, накупить нарядов, как у москвичек, которым приезжие очень завидовали. Единственное, чего девушка боялась, так это ухаживаний комсомольского вожака. Нет, он, конечно, внешне был довольно симпатичен. И родом не из Москвы, а из Рязанской области. Вот только Наталью что-то в нем отталкивало.
— Есть у меня чутье на плохих людей, — вздыхает Наталья Степановна. — А ведь Пашка обещал, что я за ним буду, как за каменной стеной. — Только рухнула эта стена при первых же трудностях.
Домой комсомольцы возвращались, когда солнце практически скрылось за горизонтом.
— Я немного зерна в ведро насыпала, — тихонько шепнула Рая подружкам. — Вечером каши сварим или на сковородке пожарим.
— Ты что, сума сошла? — испугались Наташа и Соня. — Вдруг проверят?! Из комсомола полетим, с работы выгонят. Высыпи зерно вдоль борта, пусть подумают, что это кто-нибудь на сапогах принес.
— Что вы там копошитесь? — крикнул Пашка, пробираясь «по головам» к девушкам. — Мышь что ли притащили. Когда парень добрался до места, где сидела Наталья, сразу понял, в чем дело.
— Товарищи! Встал парень во весь рост. — У нас воровство. Вот эти девицы почти полведра пшеницы украли в колхозе. Приедем и будем разбираться.
В кузове стояла гробовая тишина. О чем думали в этот момент молодые люди? О том, что их карманы тоже набиты зерном? Или о девушках, которые так глупо попались? Короче говоря, когда подъехали к конторе и стали покидать кузов, вдоль бортов все было усеяно зерном. Только на это никто не обратил внимания. Так что ответ пришлось держать нашим знакомым за несколько горстей зерна. Среди обвиняемых была и Наталья.
Пашка совершил “героический” поступок. Он написал докладную в заводской комитет комсомола. Там долго не думали, отправили дело в суд.
— Мы очень хотели кушать, — сказали девушки в свое оправдание на суде.
Им дали по шесть лет и отправили в Сибирь на валку леса. Судимость, правда, сняли, но эти раны “кровоточили” до конца жизни.
В одном из писем друзья написали, что Пашку поздно вечером кто-то сильно избил. Он пытался писать заявление в милицию, везде рассказывал о том, что пострадал за справедливость, искал поддержки среди сверстников. Вот только даже среди блюстителей порядка не нашлось тех, кто стал бы на его сторону.
А что Наталья? В поселок Северный они с Раисой прибыли в начале зимы. Суровая тайга встретила девушек холодно и неприветливо. От страха сжималось сердце. Обветренные лица новых знакомых пугали еще больше…
Людмила ЛОСЕВА.
(Продолжение следует).
