Тот старик мне долго снился
Большинство кировчан, особенно женщин, меня, наверное, поймут. Это было время начала 90-х. В продуктовых магазинах очереди даже за продуктами первой необходимости. Правда, в праздничный или выходной день можно было сходить на рынок, но там дорого, много не купишь. Вот и колесили мы в поисках продуктов питания то в Москву, то в Гомель или Могилев. Вот и в ту субботу мы с сестрой и одной знакомой отправились в сторону Белоруссии. Вагоны были переполнены. Казалось, что в это путешествие собралась половина Фаянсовой и часть Кирова. В проходах стояли баулы всех размеров и расцветок, на полках лежали лишь счастливчики, которые успели захватить места в общем вагоне. Остальные, «сидячие», не роптали. Напротив, старались плотнее прижаться друг к другу, чтобы присесть могли все.
… На перроне в Могилеве было столько народу, словно прибыли все на демонстрацию.
— Тут и магазинов столько нет, сколько нас нахлебников, — стала ругаться на мужа одна из женщин. — Говорила, что надо в Москву ехать. Она — резиновая, с пустыми руками никто не возвращался.
Наша знакомая куда-то исчезла. Бросила — решили мы. Она-то здесь не первый раз.
— Ну, что вы стоите, — откуда ни возьмись, явилась она. — Я вам машу, машу, скорее, побежали, нас такси ожидает.
В машине мы с сестрой поняли, что подруга с водителем знакома. Общались они, будто сто лет знакомы. Долго ехали по городу, иногда пережидали, пока дорогу перейдут наши соотечественники. Некоторые уже улыбались, заполнив половину сумок, видимо, приехали на своей машине. Другие только вышли из такси и торопливо шагали в сторону магазина, увидев вывеску на противоположной стороне дороги.
— Сидите спокойно, — приказала Светка. — Мы поедем туда, где не придется стоять в очереди.
Город остался позади. Впереди была только дорога. Даже встречные машины перестали попадаться. Мы сидели молча, хотя беспокойство уже обуревало. Ехали довольно долго. Уже в сон стало клонить.
— Почти прибыли, — громко сообщила напарница-гид. — Готовим денежки.
«Припять» — прочитали мы на въездном знаке. Глазам своим не поверили. Сердце от страха заколотилось. За окном с обоих сторон добротные дома. Большинство построек еще не успели состариться. Да это и понятно. Город совсем молодой. Жить бы да жить. Но время остановилось в тот день, когда взорвался реактор на Чернобыльской АЭС. Об этом красноречиво говорят и забитые крест-накрест окна почти на всех одноэтажных строениях. Пустота. Лишь кое-где, услышав рев мотора, из-под ворот вылезает кот. Удивительно, совершенно обыкновенный. А нас-то пугали… Людей не видно. Магазинов тоже.
Вот уже и улица осталась позади. Куда же мы едем? Наконец впереди показалось одинокое здание. Это небольшой магазинчик. Единственное окно плотно завешено. Интересно, кто сюда заглядывает, если в округе ни одного человека? Позже выяснили, что продукты для тех, кто прибыл восстанавливать последствия катастрофы. Кстати, наших земляков здесь тоже немало побывало. Вот только в настоящее время их можно пересчитать по пальцам: кто-то умер после полученного облучения, многие больны. Но сегодня, 26 апреля, они обязательно придут к своему «каменному памятнику», чтобы вспомнить своих товарищей, пообщаться, получить грамоты и благодарности. Они это заслужили.
… Переступив порог магазина, мы были не просто удивлены, а, говоря по-простому, ошарашены. На полу перед витриной стояли цинковые ящики. Вы, наверное, догадались, что они нам напоминали. Заметив наше негодование, продавщица заулыбалась и вышла из-за прилавка. Рядом появился и охранник. Женщина открыла ближайший ящик. Он был доверху заполнен тушками уток, в следующем ящике — куры, дальше… колбаса, сосиски, консервы, сгущенка, сладости и т. д. Короче, когда мы уселись в такси, машина «застонала», а водитель сразу сказал, что придется доплатить.
Дорога назад показалась не такой скучной. Неожиданно у одного из домов увидели человека. Когда подъехали ближе, вновь испытали и страх, и удивление. Перед нами, держась за клюку, стоял старик с длинной по пояс бородой и волосами до плеч. Рядом бродили несколько довольно солидных кур.
— Он здесь живет, — сообщил таксист, — уезжать отказался.
После возвращения домой, часто вспоминала этого старика. Он долго снился мне ночами. Сегодня, конечно, его уже нет на этой земле. Ведь после катастрофы минуло 36 лет. И что произошло с Припятью?
Людмила ЛОСЕВА.
