Будем о жизни вспоминать, ведь «ласточке» — 95!!!

Годы неумолимо мчатся вперед. Передо мной несколько заметок из нашей и районной газеты. В каждой из них о Зое Георгиевне Морозюк. Вот поздравление с 80-летним юбилеем, в котором подруги ласково называют ее «ласточкой». Напечатано оно в 2010 году. А это рассказ о ветеране завода стройфарфор Морозюк спустя десять лет. Сегодня на дворе 2025-й. Мы вновь торопимся в гости к этой маленькой, хрупкой, стройной женщине, которая на днях будет отмечать 95-летний юбилей.

Откровенно говоря, ведь со дня нашей последней встречи прошло пятнадцать лет. Интересно, как она себя чувствует? Вспомнит ли нас?

— Поднимайтесь на третий этаж, — слышится голос сверху, едва входим в подъезд пятиэтажки — Ступеньки крутые, не торопитесь.

Удивлению нет предела. У входа та самая Зоя Георгиевна. Она почти совершенно не изменилась, все такая же быстрая, приветливая и разговорчивая. Пока мы усаживаемся поближе к юбилярше, она успевает рассказать о том, что вчера побывала на митинге в честь 155-летнего юбилея вождя пролетариата Владимира Ильича Ленина. Шутка ли, она вступила в коммунистическую партию в 1952 году и по сей день предана ее идеям.

Наконец мы готовы к диалогу. Но сначала не сможем не заглянуть в семейные альбомы. В них вся история этой необычной семьи, на долю которой выпало столько невзгод и испытаний, что удивляешься, как только им удалось выжить.

Мама Зои Анна Алексеевна была из многодетной семьи, в которой подрастали десятеро детишек мал мала меньше. Думать об учебе было некогда. Правда, в первый класс Анюту все же отправили, но надолго она там не задержалась. Если с буквами и цифрами она еще справлялась, а вот закон Божий запомнить никак не могла. Так что, вернувшись как-то домой, упрямая девочка заявила: «В школу больше не пойду». Мама поругала, а вот папа, который очень любил дочку, сжалился. Мол, пусть пока сидит с малыми детьми, а потом пойдет работать.  Вскоре глава семейства сходил на завод и попросил начальника взять дочку хоть куда-нибудь на предприятие. И Аннушку приняли в цех, где занимались плетением сухарниц. Трудно даже представить, чтобы наши сегодняшние дети занимались этим нелегким мастерством. А Зоиной маме в то время было всего одиннадцать лет. И, знаете, вскоре эта малолетняя мастерица стала одной из лучших  по плетению сухарниц. К ней даже присылали новичков на обучение. Большим подспорьем была Анна и для своей семьи. Сухарницы в то время производили с золотым напылением. Не удивляйтесь, но и зарплату мастера плетения получали золотом. «Из того количества драгоценного металла, что ты получила за время работы, — сказал однажды начальник, обращаясь к Анне Гапоновой, — ты могла бы уже выковать себе статую».

Потом в дом постучалась беда. Заболел и в июне 1940 года умер отец Зои Георгий Михайлович. А тут и война нагрянула. Фашисты приближались с каждым днем. Женщины боялись оставаться дома. На улице Свердлова вместе с соседями спрятались в окопе. Как-то утром у входа появился немец. На ломаном русском языке он сказал, что завтра здесь будет гестапо, ищут комсомольцев. В тот же день более взрослые парни и девушки ушли к партизанам.

— Мы с мамой вернулись домой, — рассказывает Зоя Георгиевна. — А на следующее утро появились фашисты. Они внимательно смотрели на каждого члена нашей семьи. От их взглядов мне было очень страшно. Тем более, что мы уже знали, что немцы не щадили ни взрослых, ни детей. Буквально накануне нам рассказали, как в Савках убили четырехлетнего ребенка. Один гестаповец спросил у мальчика: «Где твой папа?». «Мой папа на войне убивает фашистов», — ответил несмышленыш. Проклятая немчура ногами забила ребенка до смерти. Я убежала в другую комнату, принесла фотографию моего папы и справку о смерти. И фашисты ушли, правда, забрав из нашего двора и кур, и поросенка.

— В один из январских дней в городе на улице Ленина появились наши разведчики, — продолжает наша героиня. — Какие же они были красивые: в шубах, шапках-ушанках, в валенках или сапогах внутри с мехом. Сообщили, что на днях начнется бой и будет «очень жарко», так что срочно надо эвакуироваться. Отправили нас в Мещовский район в колхоз «Заветы Ильича». И взрослые, и дети трудились там с утра до позднего вечера. Правда, колхозное руководство кировчан тоже не обидело. Домой каждая семья везла рожь, картофель, свеклу, лук, морковь.

Все бы ничего, но, во-первых, война еще не закончилась, а во-вторых, во время очередного боя по освобождению города от немецко-фашистских захватчиков десять домов на улице Пролетарской полностью сгорели. В том числе и дом, и хозяйство семьи Гапоновых. На этом месте теперь магазин “Саша”.

Очередная эвакуация — в город Нестеров Калининградской области. Там было спокойно. Дети начали ходить в школу. Зоя тоже пошла учиться в вечернюю школу. Вскоре вступила в комсомол, пошла работать пионервожатой в детский дом. Девушка очень быстро завоевала авторитет и среди молодежи, и среди соседей и коллег по работе. В городском комитете комсомола нашу «ласточку» не могли не заметить.  Ни одно мероприятие не обходилось без участия Зоечки, будь то конкурс художественной самодеятельности, проведение комсомольского собрания или организация субботника. Так что вскоре кировчанка уже заведует отделом в горкоме, становится секретарем комсомольской организации.

Глядя даже сегодня на нашу героиню, за плечами которой более девяти десятков лет, не трудно понять, что не проникнуться к этой маленькой красавице, где бы она не работала, с кем бы не общалась, невозможно. А уж скольким парням в Нестерове маленькая ласточка сердце разбила, и говорить не приходится.

… Этого солдатика Зоечка на танцевальном вечере заметила сразу. Пришедшие вместе с ней подружки тоже глазами засверкали. “Хоть бы меня пригласил?” — зарделась девушка. И он, едва заиграла пластинка, через несколько секунд уже протягивал ей руку.

— Танцевать Петр не умел совершенно, — смеется Зоя Георгиевна.

Она посмеивалась над парнем. А он постоянно извинялся.

— Некогда и негде мне было танцам учиться, вздохнул солдатик, грустными глазами посмотрев девушке в глаза.

Безрадостное детство Петра прошло на Украине в Житомерской области. Когда в их поселок пришли фашисты, парню было 16 лет. Вскоре немцы по рупору объявили, чтобы молодежь от 14 лет и старше собралась у церкви, мол все получат хорошо оплачиваемую работу. Мальчишки и девчонки поверили. Не прошло и часа, как подталкиваемые прикладами автоматов молодые люди уже тряслись на кузовах нескольких автомобилей. Все, что запомнил юноша в тот момент, так это непрекращающийся плач матерей, бегущих за машинами, увозящими их детей.

Петр в числе других оказался в концлагере Бухенвальд…

Людмила ЛОСЕВА. (Продолжение следует).